Мужчина обязан нарушать общественные установления.

Если жить, не думая о будущем, каждый монотонный день грозил превратиться в вечность.

Я так обожаю, когда у меня много врагов. Назло им я становлюсь лучше.
Врагов вообще надо холить и лелеять, не забывая время от времени уничтожать. Враги сделают из тебя быстрого и умного человека, не пропустят ни одной твоей промашки или слабости.

Душу лучше всего лечить ощущениями, а от ощущений лечит только душа.

Какой интересный, сильный мужчина... Почему мы не встретились 20 лет назад? Хм... в двадцать лет он, наверное, был смешным и стеснительным, а тогда мне нравились совсем другие... сильные... смелые... покоряющие. ...Они понимают нас настолько, насколько мы сами ... открываемся. Океаны и космос им гораздо важнее понять, чем нас, хотя мы намного ближе. Мы же здесь, рядом, ждем их крепких объятий и нежных слов. Разве это сложно понять??? А им бы все покорять и покорять, а сами ЂЂЂ стеснительные и напуганные, покоряют тех, которые сами сдаются, которым уже невмочь ждать и грустят о других, которым они совсем не нужны. Им они посвящают романы и пишут стихи...

Настоящие, мужественные люди ЂЂЂ те, в ком есть искра живого огня и кто не позволяет загасить ее в себе, те, кто знает, что истинные ценности ЂЂЂ это ценности живые и жизненные, а не фунты, шиллинги и пенсы, выгодная служба и роль зада-империи-получающего-пинки.

Но настает день ЂЂЂ и в юной девушке просыпается женщина. Она мечтает поставить наконец кому-нибудь «девятнадцать». Этот высший балл ЂЂЂ точно груз на сердце. И тогда появляется какой-нибудь болван. И неизменно проницательный взор впервые обманывается ЂЂЂ и видит болвана в самом розовом свете. Если болван прочтет стихи, его принимают за поэта. Верят, что ему по душе ветхий, дырявый паркет, верят, что он любит мангуст. Верят, что ему лестно доверие гадюки, прогуливающейся под столом у него по ногам. Отдают ему свое сердце ЂЂЂ дикий сад, а ему по вкусу только подстриженные газоны. И болван уводит принцессу в рабство.

Да, не в том чудо, что дом укрывает нас и греет, что эти стены ЂЂЂ наши. Чудо в том, что незаметно он передает нам запасы нежности ЂЂЂ и она образует в сердце, в самой его глубине, неведомые пласты, где, точно воды родника, рождаются грезы...

А мне плевать на презрение к смерти. Если корни его не в сознании ответственности, оно ЂЂЂ лишь свойство нищих духом либо чересчур пылких юнцов. Мне вспоминается один молодой самоубийца. Уж не знаю, какая несчастная любовь толкнула его на это, но он старательно всадил себе пулю в сердце. Не знаю, какому литературному образцу он следовал, натягивая перед этим белые перчатки, но помню ЂЂЂ в этом жалком театральном жесте я почувствовал не благородство, а убожество. Итак, за приятными чертами лица, в голове, где должен бы обитать человеческий разум, ничего не было, ровно ничего. Только образ какой-то глупой девчонки, каких на свете великое множество.

Люди часто жалуются, что счастливых дней выпадает мало, а тяжелых много, ЂЂЂ так начал я, ЂЂЂ но, по-моему, это неверно. Если бы мы с открытым сердцем шли навстречу тому хорошему, что уготовано нам богом на каждый день, у нас хватило бы сил снести и беду, когда она приключится.